Другие регионы сравнительно долго пользовались автономией: от местного управления, суда и законодательства до сохранения собственной государственности под российским протекторатом (Польша до 1830-х годов, Финляндия до 1910-х, Бухара, Хива, Тува вплоть до 1917 года).
Насильственную ломку традиционных порядков и ускоренное введение российской администрации царское правительство обычно предпринимало в стратегически важных приграничных районах, особенно в случаях открытых выступлений против российского владычества (Польша, Крым, Кавказ, Ферганская долина). Типичным для такого развития событий было применение особых форм управления, при которых гражданская власть сосредотачивалась в руках русского военного командования.
Важным элементом политики Российской империи на национальных окраинах была опора на местных феодалов. В обмен на отказ от политической самостоятельности они получали гарантии своих социальных и имущественных прав. Там, где не было русского населения, местная знать продолжала активно участвовать в низовых звеньях управления и судопроизводства. Значительная часть нерусских феодалов, в основном христианского вероисповедания, была в правовом отношении приравнена к русскому дворянству и могла на льготных основаниях поступать на российскую государственную службу.
С середины XIX века территориальный рост Российской империи замедляется, а после присоединения Средней Азии в 1860 1880-х годах прекращается. Внутренние проблемы, связанные с отменой крепостного права, модернизацией экономики и государственного аппарата, усилением политической активности различных слоев общества поглощали внимание правительства и заставляли его избегать внешнеполитических осложнений. К тому же обнаружилось военно-техническое отставание России от стран Западной Европы и СевероАмериканских Соединенных Штатов.
На западе возникла угроза самим российским границам со стороны Германии. В Закавказье, Средней и Центральной Азии, на Дальнем Востоке великие державы пристально следили за политикой России и ограничивали свободу ее действий соглашениями о разделе сфер влияния.
Попытка утвердиться в Северо-Восточном Китае, предпринятая в конце XIX — начале ХХ века, закончилась для России поражением в войне с Японией и первой вынужденной территориальной потерей (южная часть острова Сахалин).
К началу ХХ века отрицательные стороны огромной протяженности страны давали о себе знать во многих сферах государственной жизни. Примат военно-стратегических задач привел к присоединению многих экономически слаборазвитых районов (на Кавказе, в Закавказье, Казахстане, Средней Азии), обладание которыми не приносило существенных хозяйственных выгод и доходов России. Между тем, содержание войск и аппарата власти с соответствующим обеспечением (пути сообщения, укрепленные пункты) требовало огромных финансовых и материальных затрат.
Меры правительства и российских предпринимателей по колонизации свободных земель, развитию сельского хозяйства, промышленных производств, ориентированных на российский рынок, способствовали установлению экономических связей с Центральной Россией, но до подлинной интеграции было еще далеко. Кроме того, потоки переселенцев, новые экономические и социальные реалии порой создавали дополнительный источник напряженности в результате конфликта с устоями привычного уклада жизни и традиционными представлениями, особенно у народов азиатской части Российской империи:серьезные проблемы существовали в области государственного устройства.
В Российской империи действовало немало административных положений и норм, учитывавших местные условия. Но эти положения и нормы не содержали гарантий против их произвольного изменения, не посягали на всесилие российской бюрократии. Главным действующим лицом, в том числе при разработке и исполнении всех особых инструкций по местному управлению, в конечном счете являлся чиновник, независимый от общества и связанный жесткой иерархической системой назначений, контроля и подчинения высшим государственным учреждениям и должностным лицам.
Довольно долго этот бюрократический аппарат действовал достаточно эффективно, но по мере капиталистического развития России, усложнения социально-экономических процессов, включения в общественно-политическую жизнь новых сил, российской бюрократии все труднее становилось адекватно реагировать на потребности времени. В повестке дня стоял вопрос о децентрализации власти и устранении монополии российского дворянства на нее, о развитии представительных учреждений и местного самоуправления.
Эти проблемы, общие для всей Российской империи конца ХIХ-начала ХХ века, приобретали особую остроту применительно к областям с преобладанием нерусского населения. Очевидно, историческая необходимость состояла в предоставлении им самостоятельности: от культурной до политической автономии в зависимости от уровня социально-экономического развития,
Однако правительственные круги России сделали иной выбор. Ответом на оживление с конца XIX века национальных движений стало усиление в правительственной политики унитаристских и откровенно русификаторских тенденций.
Такой курс, казалось, обеспечивал спокойствие на национальных окраинах. Но это впечатление было обманчивым. Отсутствие принципиальных перемен в национально-государственной политике готовило Российской империи серьезные испытания в случае ослабления центральной власти.
дата публикации:29.09.2019
