Военная помощь Византии со стороны Киевский Руси

Княгиня Ольга и император Константин;yandex.ru

«Си же Ольга приде Кыеву и, якоже рехом, присла к ней цесарь Грьчьскый, глаголя, яко «Мъного дарих тя. Ты бо глаголаше кь мьъне, яко, аще възвращюся в Русь — мьногы дары присьлю ти: челядь и воск и скору и вои в помощь». Оть вевъши же Ольга, рече к сълом [послам]: «Аще ты, рьци такоже постоиши у мене в Почайне, якоже аз в Суду, то тогда ти дам».

Выясняются две важные подробности: во-первых, русское посольство слишком долго держали в цареградской гавани («Суд»), а во-вторых, Ольга обещала за что-то дать «дары многи». Кончилось дело тем, что Ольга сама получила какую-то «дань»; даров и воев из Киева не прислала и очень злопамятно пообещала Константину, что если бы ему довелось приехать в Киев, то он натерпелся бы у нее в киевской гавани Почайне.

Главным предметом обсуждения был, очевидно, пункт о военной помощи Византии со стороны Киевский Руси. У многих историков возникала мысль о том, что причиной напряженности переговоров был вопрос об организации русской церкви с элементами самостоятельности. Через два года, в 959 году, судя по западноевропейским источникам, Ольга направила послов к германскому императору Оттону I якобы с просьбой прислать епископа и священников. Просьба, «как оказалось впоследствии, была притворной». Однако на Руси отправился (заранее посвященный в епископы Руси) монах Адальберт. В 962 году Адальберт,  как отмечает летописец «не сумев преуспеть ни в чем, для чего он был послан, и  видя свой труд тщетным, вернулся назад. На обратном пути из Киева некоторые из его спутников были убиты и сам он с большим трудом спасся». Возможно, Ольга действительно думала об организации церкви на Руси и колебалась между двумя тогдашними христианскими центрами — Константинополем и Римом. Представитель римской курии был изгнан русскими и на Руси едва уцелел; представитель константинопольской патриархии не был послан. Не сыграла ли здесь свою роль византийская концепция церковно-политического вассалитета?

Русский летописец довольно наивно радовался тому, что и патриарх и император назвали Ольгу дочерью. Это не только и не столько «указание на определенную степень престижа того или иного государя», сколько определение политической дистанции между «отцом» и «сыном» или «дочерью». Впоследствии от Ольги власть принял cын.

Источник: История России

Author: admin

Добавить комментарий