Праздник Ивана Купалы и крещение князя Владимира

Культ Бога Перуна в славянской языческой мифологии;yandex.ru

В пору пахоты, сева яровых и «прозябания» зерна в земле мысль древнего славянина обращалась к предкам-дедам, тоже лежащим в земле. В эти дни ходили на кладбище и приносили «дедам» пшеничную кутью, яйца и мед, считая, что предки-покровители помогут всходам пшеницы. Кладбища представляли собой в древности как бы «поселки мертвых». Над сожженным прахом каждого умершего строилась деревянная «домовина» («столп»); в эти миниатюрные дома и приносили угощение предкам весной и осенью. Позднее над могилами стали насыпать земляные курганы.

На протяжении весны и лета беспокойство древнего земледельца об урожае все возрастало: нужны были во-время дожди, во-время солнечное тепло. Первый весенний праздник приходился на 1-2 мая, когда появлялись первые всходы яровых. Второй праздник, слившийся впоследствии с христианским «троицыным днем», — это день бога Ярилы, бога животворящих сил природы; в этот день (4 июня) убирали лентами молодую березку и украшали ветками дома. Третий праздник отмечал летний солнцеворот 24 июня — день Купалы (Иван Купала). Во всех этих праздниках ощущается настойчивое моление о дожде. Хороводы девушек, деревня, обрядовые песни и пляски в священных рощах, жертвоприношения рекам и родникам — все было направлено на получение дара неба, дождя. Дню Купалы предшествовала «русальная неделя». Русалки — нимфы воды и полей, от которых, по представлениям славян, зависело орошение земли дождем.

В славянской этнографии хорошо известно, что в дни таких русальных празднеств деревня выбирали самых красивых девушек, обвивали их зелеными ветками и с магической целью обливали водой, как бы подражая дождю, который хотели вызвать такими действиями. Праздник Купала был наиболее торжественным из весенне-летнего цикла. Поклонялись воде (девушки бросали венки в реку) и огню (в купальскую ночь на высоких холмах, на горах разводили огромные костры, и юноши и девушки попарно прыгали через огонь). Жизнерадостная игровая часть этих молений сохранялась позднее очень долго, превратившись из обряда в веселую игру молодежи.

Этнографы начала ХХ века описывают великолепное зрелище купальских костров в Западной Украине, Польше и Словакии, когда с высоких вершин Татр или Карпат на сотни верст вокруг открывался вид на множество огней, зажженных на горах. Кульминационным пунктом славянского сельскохозяйственного года были грозовые, жаркие июльские дни перед жатвой. Земледелец, бессильный перед лицом стихий, со страхом взирал на небо: урожай, взращенный его руками, вы моленный (как он думал) у богов, был уже почти готов, но грозное и капризное небо могло его уничтожить. Из лишний зной мог пересушить колосья, сильный дождь — сбить созревшее зерно, молния — спалить сухое поле, а град — начисто опустошить нивы.

Бог, управляющий небом, грозой и тучами, был особенно страшен в эти дни; его немилость могла обречь на голод целые племена. День Рода-Перуна («Ильин день» — 20 июля) был самым мрачным и самым трагическим днем во всем годовом цикле славянских молений. В этот день не водили веселых хороводов, не пели песен, а приносили кровавые жертвы грозному и требовательному божеству. Знатоками обрядности славян и точных календарных сроков молений были жрецы-волхвы и ведуньи-знахарки, появившиеся еще в первобытную эпоху.

Наряду с языческими молениями об урожае, составлявшими содержание годового цикла праздников, славянское язычество включало первобытный анимизм (вера в леших, водяных, болотных духов) и культ предков (почитание мертвых, вера в домовых).

Сложной обрядностью обставлялись свадьбы и похороны. Свадебные обряды напоминали язычество и были насыщены магическими действиями, направленными на безопасность невесты, переходящей из-под покровительства своих домашних духов в чужой род, на благополучие новой семьи и на плодовитость молодой четы.

Погребальные обряды славян сильно усложнились пока русы  соблюдали язычество, к концу языческого периода в связи с потребностью в развитии дружин. Со знатными русами сжигали их оружие, доспехи, коней. По свидетельствам арабских путешественников, наблюдавших русские похороны, на могиле бога того руса совершалось ритуальное убийство его жены. Все эти рассказы полностью подтверждены археологическими раскопками курганов.

В качестве примера можно привести огромный курган высотою в четырехэтажный дом — «Черную Могилу» в Чернигове, где в процессе раскопок было найдено много раз личных вещей Х века: золотые византийские монеты, оружие, женские украшения и турьи рога, окованные серебром, с чеканными узорами и изображением былинного сюжета — смерти Кащея Бессмертного в черниговских лесах. Черная Могила, в которой, по преданию, был похоронен черниговский князь, расположена на высоком берегу Десны, и огонь грандиозного погребального костра должен был быть виден на десятки километров вокруг.

Вокняжившись в Киеве, князь  Владимир Г произвел своего рода языческую реформу. Стремясь, очевидно, поднять древние народные верования до уровня государственной религии, рядом со своими теремами, на холме, князь приказал поставить деревянные кумиры шести богов: Перуна с серебряной головой и золотыми усами, Хорса, Даждь бога, Стрибога, Семаргла и Мокоши. Будто бы Владимир установил даже человеческие жертвоприношения этим богам, что должно было придать их культу трагический, но в то же время и очень торжественный характер. «И осквернилась кровью земля Русская и холм тот», — говорит летопись. Культ Перуна, главного бога дружинной знати, был введен Добрыней и на северной окраине Руси, в Новгороде. Вокруг идола Перуна там горело восемь негасимых костров, и память об этом вечном огне сохранялась у местного населения вплоть до ХVII века.

Стрибог, повелевавший ветрам и, был, по всей вероятности, богом неба; Даждь бог — богом света, тепла, плодородия (подобно античному Аполлону); Хорс — бог Солнца как источника света. Семаргл — божество, близкое, к русалкам, подательницам влаги на поля; это бог почвы, корней растений, разновидность божеств плодородия. Мокошь (или Макошь) была единственным женским божеством в этом пантеоне и, очевидно, олицетворяла собой женское начало природы и женскую часть хозяйства (стрижку овец, прядение).

Попытка превращения язычества в государственную религию с культом Перуна во главе, судя по всему, не удовлетворила Владимира, хотя киевляне охотно поддержи вали даже самые крайние проявления кровавого культа воинственного бога. В Киеве давно уже было хорошо известно христианство и его основные догмы, приспособленные к нуждам феодального государства. Первые сведения о христианстве у русов относятся к 860-870 — м годам. В Х веке в Киеве была уже церковь святого Ильи, христианского двойника Перуна. Ко времени Святослава и Владимира существовала значительная христианская литература в соседней Болгарии, написанная на старославянском языке, вполне понятном для всех русских. Но киевские князья медлили с принятием христианства, так как при тогдашних богословско-юридических воззрениях византийцев принятие крещения из их рук означало переход новообращенного народа в вассальную зависимость от Византии.

Владимир I вторгся в византийские владения в Крыму, взял Херсонес и отсюда уже диктовал свои условия императорам. Он хотел породниться с императорским домом, жениться на царевне и принять христианство. Ни о каком вассалитете в таких условиях не могло быть и речи. Около 988 года Владимир крестился сам, крестил своих бояр и под страхом наказаний заставил креститься киевлян и всех русских вообще. В Новгороде тот же Добрыня, который учреждал там культ Перуна, теперь крестил новгородцев.

Формально Русь стала христианской. Погасли погребальные костры, на которых сгорали убитые рабыни, угасли огни Перуна, требовавшего себе жертв.

Источник: История России

Author: admin

Добавить комментарий