Люди, жившие в погост, должны были быть не только слугами, но и воинами. Оторванность их от домениальных баз диктовала необходимость заниматься государственным делом :сельским хозяйством, охотиться, ловить рыбу, разводить скот.

Что касается скота и коней, то здесь могли и должны были быть кони принадлежащие князю для транспортировки дани и скот  для прокорма приезжающих данников («колика черевовозметь»). На погосте следует предполагать больше, чем на становище, различных помещений для хранения: дани (воск, мед, «скора» — пушнина), продуктов питания гарнизона и данников (мясо, рыба, зерно и т.п.), фуража (овес,сено).

Погост нельзя представить себе без тех или иных укреплений. Сама идея организации погоста, внедренного в покоренный и принадлежащий князю край, требовала наличия укреплений, «града», «градка малого». Поэтому у нас есть надежда отождествить с погостами некоторые городища IХ-ХI! веков в славянских и соседних землях. Единственный случай, когда археологом был обследован погост, упоминаемый в грамоте 1137 года, это погост Векшенга (при впадении одноименной реки в Сухону, в 89 километрах к востоку от Вологды). «…У Векшенге давали 2 сорочка 80 шкурок святой Софии». А. В. Никитин обследовал место рядом с селом, до сих пор называемое «погостом». Это обычное мысовое городище треугольной формы, у которого две стороны образованы оврагами, а с третьей, соединяющей мыс с плато, прорыт ров. Городище небольших размеров. Укреплено оно было, по всей вероятности, тыном. Культурного слоя на самом городище почти нет: люди проживали, очевидно, там где находится современное село Векшенги.

Количество становищ и погостов IХ-ХI веков мы  определить точно не можем. Для большого полюдья становищ должно быть не менее 50. «Штат» каждого становища должен был исчисляться несколько десятков человек. К этому следует добавить, село, расположенные вокруг опорного пункта (как становища, так и погоста), в которых жили и пахали землю люди, обслуживавшие стан или погост.

Количество погостов, вероятно, значительно превышало число прежних становищ, но мы лишены возможности его определить. Можно думать, что плотность погостов в северной половине русских земель могла быть значительной, а общее их количество для земель Псковской, Новгородской, Владимиро-Суздальской, Рязанской, Муромской можно ориентировочно (исходя из грамоты 1137 года) определить в 500-2000.

Первоначально погосты представляли собой вынесенные вдаль, в полуосвоенные края, элементы княжеского домена. Погост в то же время был и элементом феодальной государственности, так как оба эти начала — домениальное и государственное — переплетались и в практике, и в юридическом сознании средневековых людей.

Погосты были как бы узлами огромной сети, накинутой князьями Х-ХI веков на славянские и финно-угорские земли Севера; в ячейках этой сети могли умещаться и боярские вотчины, и общинные пашни, а погосты представляли собою те узлы прочности, при помощи которых вся сеть держалась и охватывала просторы Севера, подчиняя их князю.

Каждый погост с его постройками, оборонительным тылом, примыкавшими к нему селами и пашнями, где вели свое хозяйство люди, поддерживавшие порядок в погосте, представлял собой как бы микроскопическое полусамостоятельное государство, стоявшее в известней мере над крестьянскими мирами-вервями местного коренного населения. Сила его заключалась не в тех людях, которые жили в погосте и окружавших его селах, а в его связи с Киевом (а позднее с местной новой столицей), с государством в самом обширном смысле слова.

Надо полагать, что каждый погост, каждый узел государственной сети был связан с соседними погостами, а все погосты в целом представляли собой первичную форму живой связи столицы с отдаленными окраинами: гонцы из Киева могли получать в каждом погосте свежих коней, чтобы быстро доехать до следующего погоста; и иные вести могли передаваться от погоста к погосту самими их жителями, местные топи и гати.

Источник: История России